|
|
|
|
|
||
|
|
|
По определению, "Россия в постели - 2" должна быть хуже, чем "Россия в постели - 1". Это судьба всех сериалов. Сразу напрашивается пример (из кино - но за каждым кино лежит текст!): девальвация "Рэмбо". К тому же широко известно, что очень немногие римейки поднимаются до уровня оригинала.
Хотя и признаемся: рожденные в недрах мощных индустрий, они зачастую становятся более рентабельными предприятиями. Так, на последнее затопление "Титаника" потрачено больше, но и прибыли возросли.
В этом смысле ситуация с романом Тополя не исключение. Написанная более двадцати лет назад, его "Россия в постели" http://www.ropnet.ru/ogonyok/win/199831/31-42-45.h tml и сегодня заставляет переживать сексуальные чувства автора - тем более что и автор был моложе, и ему это было интереснее.
Однако если кто-то испытывает ностальгию по чужому сексуальному опыту, а сам сильно занят судьбой вкладов, ленится полюбить женщину, он будет разочарован: трахаться придется самому, нынешний Тополь за вас этого не сделает.
По сути, новый роман Тополя лишь эксплуатирует название первой книги и_ как бы это сказать_ память о новизне темы. Мастер международных бестселлеров отдает себе отчет, что сегодня эротикой в литературе никого не удивишь: все открыто и все продается в России. Наоборот, чтобы "взбодриться", мы себя мысленно загоняем в пуританское прошлое и оттуда стараемся подсмотреть через пунктирно обрисованную замочную скважину что-то очень интимное, толком не представляя, в чем оно может заключаться.
Я даже знаю, что Тополя отговаривали писать эту книгу.
Тем не менее он ее сделал.
"Россия в постели - 2" во всех отношениях другая книга в другой стране. И в магазине на Тверской в первый же день продажи Эдуард Тополь самолично подписал с полтысячи экземпляров. И буквально в считанные дни книга появилась на всех книжных развалах. И все торговцы запаслись экземплярами новой книги. Хотя я смотрел на читателей (подходили иногда какие-то уникальные бабки) - на что они рассчитывали, совершенно непонятно.
Потому что, промаркированная как роман, "Новая Россия в постели", как мне показалось, имитирует журналистское исследование - если честно, жанр, не очень почитаемый в последнее время. Если совсем честно - прием, упрощающий задачу писателя. Якобы Тополь ходил по московским борделям и со слов бандерш - невесть почему проникнувшихся к нему доверием - не столько записывал "секреты мастерства", сколько делал социальный срез.
И как-то сами собой и у читателей и у писателей появились какие-то другие интонации. "Доколе Россия будет пребывать в постели?" - ни с того ни с сего вдруг понесло читателей. "Ни одна стуящая проститутка не будет ходить на работу, если ей по три месяца задерживают зарплату", - неожиданно (по-моему, даже для себя) выдает Тополь.
Но не всё - одна социология. Большой фрагмент книги, который составляют магнитофонные откровения юной страдалицы любви, дотрахавшейся чуть ли не до гробовой доски, но выскочившей из-под нее усилиями врача, задевает за живое. Как принято в романах - тут и рояль в кустах, - они поженились в эпилоге.
Сам я не очень верю откровениям в сауне (под пиво на магнитофон) и не очень сочувствую слезам проституток. При всей универсальности секса и фрейдистских увлечениях интеллигенции не очень верю в интимную сущность российской истории. Сомневаюсь, что толстые дядьки, вершащие в парламентах наши судьбы, могут изобразить в постели что-то интересное. "Но все это правда, - возражает мне Тополь и кивает куда-то за спину - на книжный шкаф. - Вон там лежат кассеты. Я вообще-то журналист по натуре и почти не умею выдумывать. Я действительно ходил в эти бордели, могу адресок дать. И та девочка, о которой ты говоришь, мне только что звонила по сотовому..."
|
|