 |  |
СТАНУТ ЛИ ПРОСЧЕТЫ В ПРОШЛОМ УРОКАМИ ДЛЯ БУДУЩЕГО?
Очередная книга патриарха экономической науки академика Николая Прокофьевича Федоренко вышла в свет исключительно вовремя. После 10 лет сумасшедшей гонки за миражами псевдолиберализма Россия наконец решила задуматься о стратегии развития. Кто мы? Куда идем? Какими станем через 10-15 лет?
На скорую руку начали создаваться одна за другой концепции развития страны. Их авторы - люди в основном весьма молодые, еще недавно убеждавшие общественность в "преимуществах" реформирования страны "с колес", по "наблюдаемым данным", без глубокого анализа и без долгосрочных программ. Что же тут удивляться конъюнктурному характеру большинства последних "стратегических" разработок? В России "аксакалы" науки и политики традиционно оказались невостребованными. Это там, "у них", в золотую обойму разработчиков стратегии развития своих стран по-прежнему входят Бжезинский и Киссинджер, Геншер и Тэтчер, глава Федеральной резервной системы США Гринспен... Для нас же Запад не указ. А напрасно. И этот вывод подтверждает рецензируемая монография.
Н.П. Федоренко родился в тот исторический миг, когда российский народ вдруг оказался без тоталитарного ярма - аккурат между монархией и большевистской диктатурой. И в этом есть определенная символика. Мало кто может констатировать, что появился на свет в демократической России. Но отвлечемся от символики и обратимся к тому сгустку опыта и знаний, который сконцентрирован на без малого 500 страницах книги Федоренко.
Давний сторонник системного подхода к анализу экономических процессов, автор начинает свое исследование с оценки объема и динамики национального богатства страны. Эта интереснейшая тема волновала и продолжает волновать многих экономистов во всем мире. Национальное богатство - это ключевая категория при оценке стратегического потенциала, внутренних резервов развития экономики. Но если на качественном уровне значение этой характеристики состояния социально-экономической системы выглядит очевидным, то способы количественного измерения объемов национального богатства далеко не .бесспорны. Над разработкой методик расчета национального богатства, сравнительного анализа факторов изменения этого показателя, над методами межстрановых сопоставлений бились многие светлые умы. Обобщая результаты этих исследований, автор рецензируемой монографии развертывает перед читателем масштабную панораму динамики национального богатства и национального имущества России на протяжении всего XX в.
Построение столь длинных временных рядов сопряжено с огромными трудностями расчета цепных индексов цен (особенно для России ушедшего столетия, где неоднократно менялись формы статистической отчетности и методы ее обработки). К сожалению, за рамками монографии осталось изложение методики денежной оценки национального богатства в неизменных ценах. Тем не менее на главных исторически значимых для России интервалах общая тенденция динамики национального богатства, выявленная академиком Федоренко, не вызывает сомнений.
Внимание читателей, не потерявших интерес к политической истории страны, несомненно привлечет приводимая в книге разбивка динамики национального богатства по периодам правления. Из этих данных, например, следует, что расхожее мнение об экономическом расцвете России в годы царствования последнего императора нуждается в существенной корректировке. Да, действительно, развитие капитализма в России шло семимильными шагами. Но спад производства в период русско-японской войны и потрясений первой революции 1905 г. и особенно резкий упадок экономики в 1914-1917 гг. привели к тому, что к моменту отречения Николая II от престола Россия в экономическом отношении была отброшена к состоянию на конец XIX в. Итог плачевный. Российская государственность была разрушена до основания.
Кто виноват? В небольшой рецензии невозможно всесторонне осветить столь фундаментальный вопрос. Поэтому обращаю внимание лишь на один аспект этой проблемы, который представляется ключевым в поиске сил, ответственных за крах России в начале прошлого века. Экономику "делают" предприниматели, купцы, банкиры, а за внутреннюю и внешнюю политику страны отвечает политическая власть. Так вот, политическая власть в последние годы существования Российской империи абсолютно не понимала экономических потребностей страны. Она выбросила из своих рядов Витте, реформировавшего финансовую систему; она физически устранила Столыпина, начавшего проводить аграрную реформу; она постоянно унижала и периодически разгоняла Государственную думу, вынужденную в силу своего статуса быть рупором социальных преобразований. В результате страна осталась без финансовой, аграрной и социальной политики.
Характерно, что на закате XX в. история повторилась: беспомощная пародия на реформы в денежно-финансовом, банковском и аграрном секторах, проповедь социального дарвинизма привели к беспрецедентному сокращению национального богатства России. Политики, всплывшие на волне борьбы с экономическим кризисом, фактически нанесли тяжелейший удар прежде всего именно по российской экономике.
"Есть основание полагать, - пишет академик Федоренко, - что Россия не сумеет достичь высшей отметки, достигнутой ею в XX веке, ранее 2025-2030 гг." (с. 57). По его мнению, совокупный национальный потенциал России в настоящее время задействован приблизительно на 2-2.5%. Такой низкий КПД обусловлен исключительно неадекватной экономической политикой. Это выражается, в частности, - и этому посвящены яркие разделы монографии, - в пренебрежении к вложениям в "человеческий капитал", и прежде всего в науку, образование, здравоохранение, в отсутствии стратегического подхода к использованию ископаемых богатств, потенциала земельных, водных и лесных ресурсов.
Эти и им подобные "белые пятна" в экономической политике последних лет возникли в результате целенаправленной ревизии достижений и практических рекомендаций мировой экономической науки. Как это часто бывает, все началось с сознательной подмены понятий. Справедливая критика идеологизированной политической экономии социализма с ее практически религиозной гипертрофией постулатов и аксиом в ущерб научным аргументам и доказательствам требовала позитивной альтернативы. И здесь с завидной нахрапистостью, с использованием всего набора пропагандистской машины по промыванию мозгов стала протаскиваться концепция экстремального либерализма и доведенного до абсурда монетаризма. Российской общественности дело представляли так, что на Западе есть только одна заслуживающая внимания и доверия экономическая школа, что ее рекомендациям следуют все развитые страны и только эти рекомендации способны спасти российскую экономику. Все эти утверждения были ложью от начала до конца. XX век ознаменовался в мировой экономической науке выходом на новый качественный уровень: на смену модели неограниченной свободной конкуренции пришла модель социально-ориентированной рыночной экономики с ярко выраженными государственными регуляторами. Развитые страны никогда не выходили из кризисов по рекомендациям шокотерапевтов (достаточно вспомнить Рузвельта, Эрхарда, послевоенную Японию). Что же касается России начала 90-х годов XX в., то она испытывала отнюдь не нехватку программ рыночных реформ, а дефицит политической воли для их осуществления.
Однако ложь о безальтернативности шокотерапии выдавалась за правду. Были задействованы все рычаги, брошен на кон авторитет Международного валютного фонда. В лучших традициях тоталитаризма блокировались международные контакты российских экономистов, имеющих иное мнение, отличное от монетаристских воззрений, замалчивалась критика российских реформ со стороны западных специалистов, среди которых были и лауреаты Нобелевской премии. Теперь американцы Стивен Коэн и Майкл Бенштам, француз Жак Сапир и другие получили возможность рассказать, что в странах - оплотах демократии - им затыкали рот, как только они пытались критиковать экономические реформы в России. Но поезд уже ушел, дело сделано: экономика некогда великой державы лежит в руинах.
Однако этого, оказывается, недостаточно. Чтобы замести следы, делается еще один пиаровский ход. Зря, мол, русские пеняют на плохие советы с Запада, ведь у них никогда не было своей экономической науки. Так что на безрыбье и рак рыба.
Н.П. Федоренко в своей книге не оставляет камня на камне от этой злонамеренной выдумки. Специальный раздел он посвящает роли российской экономической мысли на рубеже ХIХ-ХХ вв. Тогда в нашей стране была создана экономическая школа, не уступающая по своей яркости австрийской или англосаксонской. Туган-Барановский, Слуцкий, Чупров, Кауфман, Дмитриев - выдающиеся представители этой школы, благодаря которой России первой из европейских стран удалось преодолеть послевоенный денежный хаос, проведя блестящую реформу червонца в 1922-1924 гг.
Советские годы характеризовались распадом экономической науки на две почти изолированные и вечно враждующие ветви. Одна из них удовлетворяла потребности режима в наукообразном обосновании его необходимости, другая - представляла собственно экономическую науку. Напомню, что именно она получила полноценное международное признание в форме присуждения Нобелевской премии по экономике Л.В. Канторовичу, а также многочисленных научных контактов представителей этого направления с ведущими мировыми научными центрами.
Особое место в разработках отечественной экономической науки занимает создание системы оптимального функционирования экономики (СОФЭ). Инициатором и руководителем этой огромной работы был академик Н.П. Федоренко. Естественно, этой теме в монографии уделено много внимания. Как один из участников разработки СОФЭ, хочу отметить несколько моментов этого серьезного исследования, которые подтверждают его актуальность и в настоящее время.
Во-первых, в работе был предложен и осуществлен действительно системный подход к описанию экономических процессов и путей выхода всего народнохозяйственного комплекса на оптимальный режим функционирования.
Во-вторых, термин "функционирование" нес очень важную смысловую нагрузку, он подчеркивал исходное равноправие экономических механизмов, в противоположность "планированию" или "управлению", что идеологически выдвигало бы на первый план централизацию. Целью данных разработок не может быть рынок или план, цель - оптимальное функционирование экономики как подсистемы, обеспечивающей обществу социальную стабильность в сфере удовлетворения материальных потребностей.
В-третьих, СОФЭ с самого начала имела естественную несущую конструкцию, характерную для любой экономической теории, основанной на здравом смысле и правильном понимании роли экономической науки. Я имею в виду принцип рационального использования ограниченных хозяйственных ресурсов. В конце концов обязанность экономиста - показать, что надо сделать, чтобы из наличных средств извлечь максимум результата. Все остальные рассуждения о рынке и государстве, о частной и общественной собственности, о конкуренции и монополии для неэкономистов просто неинтересны и рассматриваются публикой (вполне справедливо) как своего рода заговаривание зубов. Народ, образно говоря, выбирает те рестораны, где подают вкусные блюда, а не те, где рассказывают, какую закладку сделали в кастрюлю.
Новая книга Н.П. Федоренко глубоко и наглядно объясняет причины нерационального ведения хозяйства на Руси и указывает пути их устранения. Внемлют ли власть имущие многоопытному человеку, единственная "корысть" которого - помочь обустроить страну? Будет ошибкой, если монография академика Федоренко не получит официального признания не только научной общественности, но и правительственных структур. Ведь работ, достойных Государственной премии в области экономики, в последнее время крайне мало. Отметить этой правительственной наградой рецензируемую работу означает стимулировать фундаментальные исследования по стратегии социально-экономического развития России.
Февраль 2002
| |