 |  |
Роман молодых писателей Николая Большакова и Антона Первушина "Собиратели осколков" сделан совершенно в традициях питерской фантастики, до сих пор испытывающей неоправданно сильное влияние творчества братьев Стругацких. Это, конечно, очень требовательная традиция, нацеливающая фантастов на высокий литературный уровень и не допускающая халтурных масскультовых подходов, привнесенных потоком переводных сериалов. "Постстругацкая" фантастика предполагает моделирование процессов, не сводимых к приключениям мускулистого супергероя. С другой же стороны, интонация слишком узнаваема. Раз подхваченная, она уже сама диктует очень многое - вплоть до диалогов.
Может быть, именно желанием преодолеть стилистику учителей продиктована прихотливая разбивка романа на три во всех отношениях неравные части. Если первый эпизод "Жираф для Председателя" сделан как нормальная, вполне сюжетная и завершенная повесть с элементами "экшен" и детектива, то третья часть "Короли поневоле" представляет собой довольно рваное повествование даже не столько в духе Стругацких, сколько в духе интерпретировавшего их режиссера Тарковского - что на словах получается еще более условно, нежели в кино. Вторая же часть - "Поезд Героя" - почему-то и вовсе сделана в жанре киносценария. Спору нет, молодые авторы достаточно владеют литературной техникой, чтобы пробовать себя в разных манерах и разных жанрах. Текст у них, как говорится, под контролем. Но в данном случае не очень понятно, какой художественной необходимостью вызвана подобная смена формы письма. Тем более, что в плане идеологии, в плане разрабатываемых проблем роман "Собиратели осколков" как раз весьма последователен и даже рационалистичен.
Речь в романе идет о взаимодействии двух разумных рас: собственно homo sapiens и электронного искусственного интеллекта, возникновение которого, по мысли авторов, неотвратимо. Первая часть романа описывает ситуацию, когда информационные потоки, циркулирующие в компьютерных сетях, выходят из-под контроля государства. Свобода информации и реальные, доступные каждому хакеру способы ее осуществления выводят на мировую арену некую "третью силу": гениального одиночку, способного информационным путем спровоцировать любые реальные процессы, вплоть до мировой войны. Спецслужбы старыми добрыми способами охотятся за таким одиноким гением по кличке Фантомас. Но, даже обнаружив его физически, даже упрятав его в комфортабельный застенок и лишив малейшей возможности выхода в Сеть, они не могут справиться с теми фантомами, которые эту сеть, по милости Фантомаса, заселяют и контролируют. Искусственный интеллект по имени Жираф, не получив от хозяина условленный сигнал, принимает меры к его защите: создает глобальный кризис доверия между ветвями власти. Повесть заканчивается душераздираюшей сценой, когда сын-офицер убивает офицера-отца и даже не осознает, что он совершил, - вернее, не испытывает потребности это осознать.
Вторая часть - о том, как искусственный интеллект способен саморазвиваться. Вроде бы закончилась какая-то война, где-то вроде бы остались гаснущие центры человеческой культуры. Единственная надежная связь между этими центрами - железная дорога. Герой - путевой обходчик. Единственный его собеседник - обнаружившийся в Сети электронный комплекс управления боевым рубежом "Шипка". Созданный безо всякого "понятия" о человеческой психологии, искусственный разум, умудряется использовать для собственной выгоды такую неформализуемую вещь, как человеческое благородство. Думая, что везет лекарства для охваченного эпидемией южного города, Герой на самом, деле пускается в опасный путь с пятью вагонами запчастей, необходимых для ремонта "Шипки". Как только груз прибывает по назначению, Герой, понятное дело, становится ненужен. Но авторы его не убивают. Его оставляют спящим.
Третья часть, по идее, должна была нарисовать перспективу мирного сосуществования двух разумных рас. На послевоенном, весьма разрушенном пространстве осталось сколько-то людей и сколько то ИскИнов - единиц электронного разума, принявших на себя управленческие и властные функции. Странно то, что ИскИны пытаются имитировать человеческое поведение, превращаясь для своих биологических подданных как бы в средневековых сеньоров. Тут уже сказалась, на мой взгляд, склонность авторов к сугубому украшению текста. На месте простых управленческих решений почему-то возникают решения усложненные, опосредованные историко-культурными рефлексиями. Получается, что ИскИны, заменившие собой человеческую бюрократию, заботятся не столько о своих проблемах, сколько о нуждах авторов романа. Кроме того, рваный текст, оставляя пустоты сюжетных умолчаний, не столько создает замысленный авторами "воздух" произведения, сколько затрудняет восприятие, заставляя читателя "собирать осколки" авторских построений.
Показывая, что к роману Н. Большакова и А. Первушина следует относиться серьезнее, чем просто как к развлечению, издательство "Северо-Запад" снабдило книгу критико-разъяснительной статьей Василия Владимирского "Вид на пейзаж с лезвия бритвы". Не со всеми положениями статьи можно согласиться, но само ее присутствие отрадно. Может быть, фантастика как жанр и правда заслуживает пиететного отношения со стороны книгоиздателей, которым давно пора возродить культуру предисловий и послесловий - хотя бы в отношении текстов, чьим героем не является Конан-варвар.
| |