 |  |
Написан один из лучших триллеров на тему пришествия Антихриста.
Мне его даже пришлось читать дважды - заканчивая фразу на последней странице и плавно, будто перелистывая обложку, продолжая ее на первой. Во времена, когда читать книги - непозволительная роскошь (большая, чем, скажем, смотреть "Камасутру" в стереоскопическом варианте), чтение "Колодца пророков" некоего никому не известного Юрия Козлова дважды подряд могло означать только одно: это встреча с действительно оригинальным произведением. (Премия правительства Москвы 1996 года за футурологический триллер "Ночная охота", конечно, не в счет, кто о ней слышал?!)
Так оно, собственно, и оказалось.
Я бы даже сказал - с гениальным, но боюсь: планка гениальности в жанре философско-религиозного триллера поднята Михаилом Булгаковым в романе всех времен и народов бывшего СССР "Мастер и Маргарита". В глазах нынешней интеллигенции, не очень глубоко вникающей в историю вопроса, использование вечных персонажей в современном контексте - этот прием употребляет и Юрий Козлов - всегда вторично. Инерция же критики столь велика, что писатель наших дней, даже если он выпрыгнет из себя, в любом случае будет довольствоваться лишь приближением к классическому образцу.
С чем можно было бы и согласиться, если бы основная причина дискриминации литературных новаций все же не состояла в "страхе детей темной комнаты". ХХ век уходит с трудом, и мы с упорством повторяем его молитвы, пытаясь придать всему наработанному за последнее время некую дополнительную устойчивость. Увы, безуспешно, сие от нас уже не зависит.
Обвинение во вторичности столь же поспешно, сколь и несправедливо. Если разобраться, то герои Булгакова (Воланд и компания, конечно) также имеют родословную, уходящую корнями в мировые мифологии, и это никому до сих пор не мешало. Однако мощь Булгакова - эмоционально мы почему-то это уже начинаем забывать - в преодолении немоты 30-х. И пусть оценка покажется завышенной, но Юрий Козлов (р. 1953) тоже пытается преодолеть ничем не оправданную немоту 90-х.
Немота 90-х - отдельная тема для исследования, для себя я формулирую ее так: полное несовпадение русского писательства с историческим цунами, одномоментно изменившим облик цивилизации. Поверхностное и часто конъюнктурное осмысление феномена.
Немота тем более странная, что конец тысячелетия, кризис мировых идеологий и, похоже, поражение демократического образа мысли (ему на смену идет императив управляемости сверхсложных систем) ставят перед русскими писателями по-настоящему "проклятые" вопросы. Проклятие же, по-видимому, заключается в том, что вопросы открывают пути, по крайней мере, для творчества. Чего ж не идти? Но все стоят.
Козлов это понимает.
Попытка не пытка, и потенциально (по уровню письма, по богатству идей, по щедрости их дарения читателю) он вполне мог бы стать Маркесом или Кастанедой современного интеллектуала. К сожалению, не станет. Не его вина, что русский интеллектуал давно перестал чем-либо подобным интересоваться и хронически не способен самостоятельно - без допинга масс-медиа - создать себе кумира. В любом случае ему будет дано проглотить только этот мизерный, по сравнению с Булгаковым и Маркесом, тираж - 11000 (столько отпустило Козлову в серии "Имена" издательство "ОЛМА-ПРЕСС", которое, как известно, редко ошибается).
А между тем "Колодец пророков" - чьей внешней оболочкой является триллер - лучшее, что создано на тему второго пришествия. Кстати, неизвестно кого - Христа или Антихриста. Эта дополнительная конфликтность автором обыгрывается.
Тут вспоминаются и киношедевр "Омен", и целая индустрия "вторых пришествий", работающая на так называемый западный миф. Однако роман Козлова, безусловно, и богаче идейно, и более многослоен, и к тому же более "наш".
"Колодец пророков" сконструирован таким образом, что "ключи" к тексту разбросаны на первых страницах, но их пропускаешь, потому что нет "дверей". Когда же ключи требуются для более ясного понимания романа, о них благополучно забываешь - приходится возвращаться в начало.
Козлов не зря упоминает так называемый "светящийся текст", - термин, пришедший от исследователей Библии. Светящийся текст интегрирует в себя несколько наложенных друг на друга текстов, в глубь которых, по выражению автора, надо спускаться, как в батискафе.
Так же - в высшей степени инженерно - устроен и роман. В первом приближении "Колодец пророков" обычный триллер: история убийства гадалки на картах Руби (заимствовано из древнеегипетской мифологии). Во втором - политический роман, драма, загадка и мистика России, ее распада, театр спецслужб.
Но и эта тема, по оценке писателя, мелка под занавес второго тысячелетия. Ведь что такое Россия с ее историей, проблемами, которые мы истерично оглашаем на весь мир? Всего лишь одна из интерпретаций человеческой комедии, "делянка Господа", где растут все злаки и все плевелы - с тем, чтобы Бог потом мог оставить перспективные.
В следующем приближении "Колодец пророков" космическая драма новых пришествий - Христа и Антихриста, два тысячелетия играющийся в Истории триллер с "открытым", то есть с неопределенным для современника, концом. Потому как надеяться, что новый Jesus Christ Superstar снова взвалит на себя наши ошибки и как-нибудь они будут списаны - безусловно, нелепо.
Сарказм заключается в том, что настоящий русский вряд ли и здесь успокоится - ведь все это, по сути, западные идеи. По мнению Козлова, еще более мощные космические циклы уносят маленькие фигурки superchrist_ов и antisuperchrist_ов в черные дыры Вселенной - ведь это были всего лишь наши (то есть западные) представления о том, как она устроена.
Получается, что "Колодец пророков" даже патриотичен. Ведь герои романа, несмотря на их надчеловечность, не считают ниже своего достоинства жить и действовать в России, болеть ее проблемами и даже как-то участвовать в начавшемся марафоне выборов двухтысячного года: выбирается-то нечто большее, чем очередной русский президент-путаник - направление цивилизации.
Так весьма симпатичный персонаж-негодяй, генерал ФСБ Толстой, - как выясняется, земное воплощение могущественного египетского бога Сета; коллега чекиста, его друг, противник и тоже генерал на службе - судя по всему, Один древних викингов_ При желании можно расшифровать и других.
Однако нет смысла пересказывать роман - зачем лишать читателя удовольствия от его разгадывания? Ведь в конечном итоге задача художественного произведения не рассказать историю, в смысле "story", а провоцировать на глубокое самостоятельное раздумье.
Оригинал этого текста расположен на сайте "Русского журнала"http://www.russ.ru/journal/kniga/98-07-02/ mitrof.htm
| |